1. Дачные дела →
Нельзя сказать, что Лилия Мария Серна расстроилась, узнав о кончине своей тётушки. Она вообще была уверена, что та умерла лет двадцать назад: сто восемьдесят один год, как-никак, солидный возраст даже для ведьмы. Однако с письмом не поспоришь, а оно приглашало вступить в права наследования.
Имущество тётушки заключалось в старинном особняке. Находился он, правда, в совершенной глуши, куда надо было ехать с пересадками, причём если первый поезд был экспрессом на электромагнитной подушке, то последний — допотопным составом на дизельном ходу. Лилия Мария, прожившая всю жизнь в столице, обрадовалась, тем не менее, возможности покинуть на время город и побыть на природе, поближе к корням и истокам.
Лилия Мария Серна, как нетрудно догадаться, тоже была ведьмой и, как все колдуньи, работала с людьми. За свою жизнь она успела побыть и библиотекарем, и продавщицей антиквариата, но в последнее время изучала тонкую душевную организацию людей в качестве смотрительницы в Королевском музее изящных искусств. Лилия Мария была специалистом высшей категории по эстетическим оргазмам, поэтому обычно её можно было найти в залах искусства Возрождения, но так как в круг интересов ведьмы входил также культурный шок, то по выходным, когда в музей приводили консервативную публику, она перебиралась поближе к супрематистам и импрессионистам. Работа доставляла Лилии Марии радость, а кроме того давала материал для диссертации, посвящённой архитектуре человеческой души. Текст перевалил уже за десять тысяч рукописных страниц, но исследование было по-прежнему далеко от завершения.
Лилия Мария обеспечивала музею солидную долю прибыли, и знала об этом, поэтому к директору всегда входила без стука. Вот и сегодня бедный начальник её схватился за сердце, увидев, как через дверь просачивается длинный нос, но сумел успокоиться прежде, чем ведьма целиком оказалась в кабинете.
— Добрый день, дорогая Лилия, чем могу вам служить?
— Здравствуйте, господин директор. Я насчёт отпуска.
— О… это так неожиданно… — смутился директор. — Это ведь у вас впервые за… за…
— Примерно за сорок лет, господин директор. Рановато, конечно, но я всё-таки попросила бы не отказать мне в такой мелочи. Лето на свежем воздухе… Представьте себе, как я наберусь сил и похорошею!
Директор представил и содрогнулся.
— Но, Лилия, как же мы без вас?
— Не волнуйтесь на этот счёт: у меня есть племянница, она подменит.
— Вы уверены, что она справится? Всё-таки у нас висит Караваджо, да Винчи… Вы понимаете, что мы не можем рисковать.
— У неё большой опыт. Скажите, вы пользуетесь метро?
— Да, конечно, а что?
— Это её рук дело.
— В смысле? Она его построила?
— Нет. Просто ни один человек в здравом уме не полезет под землю, чтобы кататься там туда-сюда. Но она сделала так, что миллионы людей по утрам трясутся в этих ужасных поездах по пути на работу и домой.
— Действительно впечатляет! — покачал головой начальник. — Что ж, если вы уверены в ней, пусть будет так, я не против.
— Спасибо, господин директор.
Они распрощались, и ведьма вышла так же, как вошла, — сквозь дверь.
Лилия Мария довольно скоро уложила свой восьмитонный чемодан и на другой день отправилась на вокзал. В поезде она отчитала мать с ребёнком за громкие визги, пожилого пассажира — за то, что шуршал газетой, ехавший на гастроли симфонический оркестр — за старомодный репертуар и осталась в вагоне одна. Она села у окна и стала изучать простую сельскую жизнь:
— Вот овцы пасутся на лугу. А вот люди жарят овец. Ах, как это прекрасно! Как естественно! Как натурально! — И впечатления немедля попали в блокнот.
Воспоминания ведьмы о визитах к тётушке относились к временам, когда немой кинематограф не достиг расцвета. В детстве дача казалась раем на земле, там всегда было весело и свиньи с крылышками порхали в лучах восходящего солнца. Лилия Мария знала, что встречи с ностальгией редко бывают счастливыми, поэтому приготовилась на всякий случай к худшему.
На конечной станции, куда она прибыла поздно вечером, ждало заказанное заранее такси. Шофёр годился Лилии Марии во внучатые племянники и был потенциально интересным собеседником, поэтому она попыталась завязать беседу:
— Скажите, дорогуша, а далеко́ ли нам ехать?
— Да далёко, — махнул рукой водитель.
Разговор не складывался. Чтобы развлечься, ведьма достала из сумочки клаксон и стала дудеть в окно. Деревья вздрагивали, озирались по сторонам и засыпа́ли снова. Это заняло Лилию Марию на несколько минут. Потом она достала планшет и остальные полтора часа езды провела в интернете, и не видела, как леса сменились болотами, болота — полями, а те — холмами.
Приехали затемно. Ведьму встретили слуги, провели в полутьме наверх и налево, где находилась приготовленная для новой хозяйки дома спальня. Лилия Мария разделась, погасила свет и легла спать.
Утром ведьма прежде всего распахнула окно и, как в детстве, закричала:
— Свиньи мои и поросята! Летите ко мне, дорогие! Ун-цун-цунц! Ун-цун-цунц! — так почему-то подзывали свиней.
Кабан, лежавший под окном, недовольно встал, расправил крылья и с некоторым трудом взмыл ко второму этажу. Ведьма покормила его привезённой из города морковкой и решила, что пока что всё складывается не так уж и плохо. Чмокнув питомца в рыло, она поспешила вниз. Показавшиеся накануне многочисленными, несколько слуг накрыли стол в просторном светлом зале и подали завтрак — чай и яичницу с беконом (меню не изменилось за век с небольшим).
Поев, ведьма осмотрела дом. Особняк был, конечно, невелик по сравнению с её сорокакомнатной лондонской квартирой, но сохранил прежний уют. Всё содержалось в чистоте и порядке, мебель была не просижена, камины работали, вода грелась и даже входящие письма на имя Офелии Эвридики Серны, покойной тётушки Лилии Марии, получали учтивый автоответ. Лилия Мария осталась довольна увиденным и вышла во двор, где царило запустение. Похоже, тётушка на старости лет предала хозяйство забвению; впрочем, она и в лучшие годы свято верила, что одуванчикам на газоне самое место. Грядки, оставшиеся ещё от тётушкиной тётки, смотрелись могильными холмиками. В каком-то смысле это были действительно захоронения ушедшей садовой культуры.
Наша ведьма-искусствовед хотела, чтобы сад производил на соседей особое впечатление, однако призрак Офелии Эвридики навевал сейчас ужас на пользователей интернета, так что проконсультироваться было не с кем. За неимением практических рекомендаций Лилия Мария отправилась на поиски вдохновения и набрела на сарай. Она сорвала замóк и нашла внутри всё, что только мог пожелать начинающий дачник: тяпки и грабли, хищно позвякивающие газонокосилки — слегка старомодные, но острые как бритва, вырезки из газет за 1848 год, мётлы, запасы муки из комариных ляжек, медные котлы и даже коллекцию отнятых у детей конфет. Был там среди прочего и баллон для опрыскивания растений в рабочем состоянии. Ведьма наполнила его своим фирменным зельем и с раструбом наперевес пошла на одуванчики.
Эффект не заставил себя ждать. Через час, когда Лилия Мария загорала в шезлонге, до неё донеслись возгласы:
— Боже мой, до чего восхитительно! Кто бы мог подумать, что это может быть так просто, но вместе с тем изящно придумано. Как остроумно!
Лилия Мария подошла к забору и обнаружила за ним ведьму, которая восторгалась одуванчиками и, не защити её музейная работница от воздействия пестицидов, скоро потеряла бы дар речи и простояла бы столбом до самого вечера.
— Здравствуйте, рада вас встретить, — сказала Лилия Мария и представилась.
— Мне тоже очень приятно, — поздоровалась дама. — Меня зовут Лукреция Борджия ван Рейн, я живу неподалёку. Позвольте спросить, надолго ли вы в наши края?
— Я только приехала, думала провести тут лето.
— Искренне надеюсь, что вам понравится, здесь чу́дная природа. Просто чудная. Скажите, вы уже оформили права на дом?
— Нет, не подскажете, как я могу это сделать?
— Вам очень повезло! У нас тут небольшой клуб дачниц: я, моя кузина, тётя оной, а также соседка, пара подруг и взбалмошная жена почтальона, которая и поможет с документами. Прилетайте на встречу, нам как раз не хватает одного человека для круглого числа! Мы собираемся каждую субботу после заката. Уверена, все будут рады вас видеть.
Лилия Мария сказала, что обязательно воспользуется приглашением, они ещё немного поговорили и расстались.
Ведьма осталась один на один с проблемой. Дело в том, что, живя в городе, она всё время ходила пешком и в крайнем случае пользовалась услугами такси. Летать ей не приходилось со времён молодости — времён, которых ни один из читателей застать не мог, — да и тогда она делала это не одна, а с тётушкой. Теперь же надо было испытать собственные силы.
Лилия Мария спустилась в котельную и проверила стоявшую там печь. Она возвышалась в центре комнаты, во все стороны расходились хитросплетения труб. Внешне всё казалось в порядке, но погода выдалась на редкость тёплая и огня не было. Ведьма залезла внутрь, прикрыла дверцу и от удивления вскрикнула, потому что её сразу потянуло вверх. Убедившись в работоспособности печи, Лилия Мария вернулась к делам.
Вечером четвёртого июня Лилия Мария отпустила слуг пораньше, поужинала в одиночестве и стала собираться на встречу. Она заплела волосы в эффектную косу, подточила зубы, накрасила ногти, облачилась в выходное платье и с девятым ударом часов направилась в подвал. Свет почти не пробивался сквозь узкие окна на уровне земли, но ведьма знала, куда идти. Она залезла в топку и закрыла дверцу: как и прежде, в теле ощущалась удивительная лёгкость. Тогда ведьма молодецки ухнула и подпрыгнула.
Но вместо того чтобы ринуться в трубу, Лилия Мария ударилась обо что-то головой, упала и вымазалась в саже так, что по сравнению с ней Сатурн с известного полотна Франсиско де Гойи мог бы сойти за красавца. Кое-как отмывшись и обложив голову льдом, ведьма легла в постель и стала думать, в чём была ошибка. После инцидента хороших мыслей на ум не приходило, поэтому она решила оставить этот вопрос до лучших времён и заснула.
На следующий день, несмотря на дождливую погоду, Лукреция Борджия застала Лилию Марию в шезлонге с перевязанной головой.
— Доброе утро, Лилия! Мы вас вчера не дождались. Что-то случилось?
— Здравствуйте, Лукреция. Представьте себе, ударилась головой. Пришлось отложить полёт.
— Боже мой! Надеюсь, ничего серьёзного?
— Да, сейчас всё в порядке, спасибо за беспокойство… Но очень глупо вышло: не попала в трубу.
— Господи, только не говорите, что вы растапливали печку бумагой или того хуже — палыми листьями! — замахала та руками.
Лилия Мария, которая перед полётом ничего и не думала зажигать, поняла, что попала в очень глупое положение: улететь без огня невозможно, это знает всякий уважающий себя авиатор. Но многие вещи, очевидные для наших предков, быстро забываются, если ты живёшь в городе.
— Увы, милая Лукреция, оказалось, нечем топить, пришлось рискнуть с журналами по искусствоведению…
— Странно, мне казалось, что светлой памяти Офелия Эвридика всегда держала большой запас дров. Ну, бывает. Желаю вам скорейшего выздоровления, и ждём на встрече через неделю. Только берегите себя, и впредь никакой бумаги!
— Да, благодарю вас, ещё раз спасибо за заботу, — слабым голосом сказала Лилия Мария.
— До свидания. Знаете, если вы будете хорошо себя чувствовать, я бы зашла на днях выпить чаю и выведать секреты ландшафтного дизайна: на вашем газоне так тонко чувствуется первозданная красота цветов, которые подобно солнцу на небе сияют в траве, как сверкают драгоценные камни в оправе, как искрится вино в хрустале…
Неделя пролетела незаметно. Лилия Мария погрузилась в дачные дела и садовые заботы. Она засеяла грядки, привела в порядок кусты и деревья, вырыла и засыпала пруд. И вот наступило одиннадцатое число, и вновь были отпущены слуги, но теперь ведьма позаботилась о дровах. В назначенный час она спустилась в котельную, разожгла огонь и, когда пламя достаточно, по её мнению, поднялось, закрылась в топке. Чувство лёгкости стало сильнее, чем раньше. Ведьма взмахнула руками и устремилась в трубу. Свист, шум в ушах, поворот — другой — третий… но тут музейная сотрудница стала резко терять скорость и застряла в очередном изгибе дымохода. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы выбраться аккуратно, ничего не порушив. Когда Лилия Мария вернулась в подвал, огонь в печке уже потух, хотя дрова не сгорели до конца. Она посмотрела на часы, взглянула на себя и поняла, что, во-первых, опоздает, что неприлично, а во-вторых, в таком виде всё равно на глаза людям показываться не стоит.
Наутро Лукреция Борджия навестила Лилию Марию и поинтересовалась, почему та не прилетела:
— Уж не случилось ли чего и на этот раз?
— Простите, Лукреция, вчера как назло приехала без предупреждения переночевать племянница из города, пришлось остаться дома, — соврала Лилия Мария в оправдание.
— Очень жаль, всем не терпится вас увидеть! Что ж, не упустите следующий шанс.
— Я непременно буду.
Обещание дано — но как тут его сдержать. Лилия Мария пригорюнилась и всё чаще думала о крайнем средстве. Когда времени не осталось совсем, она решилась-таки прибегнуть к нему.
Перед смертью тётушкина тётушка вложила все свои знания в графин с вином. Этот кладезь мудрости, ныне полупустой, хранился в старинном серванте в гостиной. Вино, конечно, давно прокисло, но не потеряло от этого своих необыкновенных свойств. Лилия Мария налила рюмку уксуса и выпила залпом. В голове тут же загудели голоса, стены пошатнулись, и, покачиваясь, ведьма пошла в подвал. Она уставилась на дверцу печки; взгляд отчего-то стал очень тяжёлым и сполз ниже. В этот момент из кучи голосов в голове отчётливо выделился эффектный альт тётушкиной тётушки, и Лилия Мария получила долгожданный совет:
— Открой поддувало, дура.
Следующим вечером, хороша как никогда, Лилия Мария Серна сошла опять в котельную, заложила в топку дрова, разожгла огонь и, перед тем как скользнуть внутрь, открыла поддувало. Не пришлось ничего больше делать — едва была прикрыта дверца, языки пламени взметнулись ввысь, подхватили ведьму и бросили в дымоход. Она миновала все изгибы трубы и с торжествующим кличем вылетела наружу.
Ночь была безлунная, сияли звёзды. Лилия Мария висела высоко над домом и чувствовала себя в этот момент способной на всё. Она поймала попутный поток ветра, раскинула руки и, осматривая окрестности с нового ракурса, не спеша полетела на собрание дачниц.