18 января и 14 мая 2019, Москва
О, томление, о, теснение мысли и мóчи! Моей прихоти довольно, чтобы обрушить на город мор и пролить серный дождь, мне подвластно заставить пустыню расцвести в разгар лета, я свободно могу бороздить глубины и парить в заоблачной вышине. Но случай, случай сковал и заточил меня, и вот я неустанным вихрем мечусь в этой проклятой лампе, а всё потому, что не дано мне лишь одного — выйти за пределы, будь то небесная твердь или стенка сосуда. Я, которого арабы прозвали джинном, родился безвольным духом в один день с самой земной твердью, видел её в огне и во льду; видел также, хоть и не понимал в те дни, смерть многих и рождение человека — того, чьи сыновья обошли меня и обвели вокруг пальца. И это они, чья жизнь мимолётна, как падение звезды! Они, которые преклонялись перед моим могуществом! Но я не всесилен, нет. Я властен над всем миром, живым и мёртвым, но не над человеком. Конечно, убить его или одурманить проще простого, но я не могу заставить его думать, как мне угодно, или — не раз они просили меня о том — породить любовь. Они зовут это чувством, но моему племени извечно закрыт путь постичь его, ибо где нет смерти, царит равнодушный покой. Но надо признать: люди не раз удивляли меня. Слабые, жалкие против сил природы, алчущие всякого объяснения мироустройства, но не знающие, где его искать, и слепо бредущие наугад — даже мотыльки летят на огонь! — они создали язык, который пришёлся мне по сердцу. Обретя слова, я стал сознавать, что́ видел от начала времён. Соединения их наполнили смыслом события былого, мне открылось движение времени. Но грани, но пределы повсюду, и мне их не преступить. Поэтому место моё в лампе, покуда судьба не распорядится иначе.
На рынке в Александрии араб привязался к хорошо одетому путешественнику.
— Господин не желает приобрести лампу? Смотрите, масляная лампа, настоящая старинная!
— Нет.
— Однако такой славной лампы не найти в целом свете. Вы только взгляните!
— Я сказал: нет.
— Если цена кажется вам высокой…
— Я ни слова не сказал о деньгах. Мне не нужна лампа.
— Но я отдам её всего за полцены, исключительно из уважения к вам.
— Мы не знакомы и минуты, чтобы иметь друг о друге какое-то мнение.
— Возможно, вам будет угодно посмотреть другие товары?
— Нет, — путешественник отмахнулся от торговца.
— Позволю себе наглость и обращу ваше внимание…
— Рухлядь меня не интересует.
На это продавец всерьёз обиделся. Это в его-то лавке — и рухлядь?! И тогда он просто всунул лампу в руки своему нелюбезному собеседнику, чтобы тот оценил по достоинству столь замечательную вещь.
Путешественник чуть было не выронил от неожиданности лампу, и, вероятно, неловким движением поддел крышку. Она открылась, и мир замер. Прекратилось движение, стихли все звуки… Небо потемнело, и на солнечный диск можно было смотреть не щурясь. Из лампы вырвался сгусток то ли дыма, то ли пара, который приобретал очертания, но никогда не задерживался ни в одной форме, и всё время обращался сам в себя.
— Я не ведал покоя внутри лампы, но вот я снова на воле. Земля, небеса, дневное светило, вы всё те же. Почему вы благосклонны к человеку, но не ко мне?.. И ты. Ещё один смертный, который освободил меня, как прежде — другие. Я был глуп, и попал в ловушку. Ты был глуп и прервал моё заточение. Но я не стану пока убивать: ты интересен и необычно одет. Ты можешь дать мне знания? Я отплачу.
Путешественник едва стоял на ногах, так громогласно говорил джинн.
— Не желание, но просьба: нельзя ли потише? Я сейчас оглохну!
— Изволь, — подчинился дух. — Ты дашь мне знания?
— Какого рода знания вас интересуют?
— О, любые. Я много упустил за последние столетия. Направления морских течений, литьё металлов и возделывание земель, новые пути и земли, — всё то сокровенное, куда проник взгляд человека.
— Я собираюсь в Америку и мог бы взять вас с собой.
— Где эта Америка?
— По ту сторону океана, к западу от Африки.
— Ты предлагаешь пуститься на край света? Пересечь великий предел океана? Когда-то я не мог перейти реку иначе как по воле ветра, но человек научил меня строить мосты, и с тех пор одной преградой для меня стало меньше. Но разве можно перебросить мост через океан?
— Если быть точным, то через час с небольшим пароход — самоходный корабль — отправляется на Сицилию, после через Гибралтарский пролив в Атлантический океан — и в Америку. Я охотно возьму вас с собой. Но что именно получу взамен?
— Я готов исполнить одно твоё сокровенное желание.
— Всего одно? Тогда я поберегу его до поры до времени.
— Но ты можешь рассчитывать на мою помощь и в тех делах, которые мне понятны.
— Судя по всему, повлиять на курс акций вы не можете?
— Я готов узнать об этом всё что возможно, а там посмотрим, — лукаво ответил джинн.
— Значит, по рукам. Только я бы предложил вам путешествовать как-то незаметно. Скажем, в лампе…
Свет во всём мире окончательно погас, и дух взревел:
— Ты! Ты хочешь избавиться от меня? Подумай хорошенько, прежде чем обманывать меня!
— Тихо, тихо. Я не стану её закрывать. Посудите сами, я надеюсь извлечь выгоду из нашего договора, зачем мне избавляться от вас? Так будет проще пронести вас на корабль.
Тогда джинн успокоился и вернулся в лампу. Тотчас остыло небо, в мир вернулось движение, а с ним закричал рынок, засвистел ветер, зашумел город и загудел вдали пароход.
— Я беру её, — сказал путешественник опешившему от такой резкой смены настроения торговцу.
Он заплатил втридорога и, уже ни на что не смотря, вернулся на корабль.
В плавании путешественник занимал джинна рассказами о событиях последних столетий. В особенности его слушателя интересовали открытия и изобретения. Джинн жадно впитывал знания, и ему всё было мало.
Взамен он помогал спутнику в решении разных вопросов. Тот приумножил своё благосостояние и излечился от всех болезней.
По прибытии в Америку джинн согласился продолжить дорогу вместе, однако ему вздумалось перебраться из металлической лампы в стеклянную бутыль, чтобы лучше видеть мир. Они ездили из города в город, посещали самые разные необыкновенные и обыкновенные места.
Однажды на стеклодувенном заводе путешественник оставил сосуд с джинном на видном месте и отошёл ненадолго. Какой-то стеклодув увидел оставленную без внимания бутыль — да там вино! — и тайком, пока никто не видит, отхлебнул из неё, а потом вернулся к работе.
Сколько путешественник ни искал джинна, его нигде не было видно. Он пропал как не бывало.
* * *
В пожарной части города Ливермор, что в Калифорнии, есть „Столетняя лампа“ — изготовленная в 1901-м году вручную лампа накаливания, которая непрерывно горит уже больше века. Научные объяснения необычно долгого срока её службы весьма убедительны, но мы-то знаем настоящую причину…