Бурятия — удивительное место: тут тебе и буддизм, и Байкал, и при этом Россия гораздо более естественная, чем, скажем, в Москве.
В республике три основных цвета, которые повсеместно используются народом для оформления наличников и ставней, крыш и просто заборов, а именно яркий сине-голубой, светлый зелёно-голубой (не морской волны) и разной светлости сиренево-фиолетовый. Типичный вид для Улан-Удэ — старый дом тёмного, чернеющего бревна с ярко-голубыми ставнями и наличниками. Порой чувство прекрасного зашкаливает, и сиреневый эволюционирует в розовый вырвиглазной насыщенности, которым вдруг оформляют лестницу обычного деревянного дома. Распространённый декоративный элемент для заборчиков — буддистская «плетёнка» бесконечности, кстати, безраздельно властвующая на всех воротах Монголии. В населённых пунктах поменьше Улан-Удэ популярен жёлтый цвет для окраски металлических метровых ограждений, которые ставятся вокруг молодых саженцев деревьев, чтобы скот не объедал. Топят в деревнях преимущественно дровами, и такого размера поленницы, которые почти всегда складываются вдоль заборов, мало где встретишь.
В Бурятии не так много, как на Камчатке, но всё же немало автомобилей с правым рулём. Дороги средней побитости, для езды пригодны. Асфальт был замечен на всём пути к Кяхте, где проходит граница с Монголией, а также на триста километров на северо-восток, вдоль Байкала к Баргузину; дальше начинается грунт.
Бурятия — счастливый центр российского буддизма. Речь пойдёт, прежде всего, про знаменитый Иволгинский дацан, расположенный неподалёку от Улан-Удэ, где хранится тело ламы́ (ударение местное) Итигэлова, но многое будет верно и по отношению к находящемуся непосредственно в столице Ринпоче Багша.
Все дацаны в России были снесены сами-знаете-когда, поэтому то, что стоит сейчас, — либо реконструкция, либо новодел. Впрочем, выглядят здания храмов весьма аутентично и снаружи, и внутри: жутко пёстро и очень по-восточному. «Китайские» крыши с загнутыми краями оказываются не чужеродным элементом окружающей природе и прекрасно сочетаются с советскими одноэтажными домиками. Кстати, те храмы, которые восстанавливались раньше, привлекают внимание какой-то русскостью архитектуры, и неспроста: после того, как с подлинно буддистской культурой в этих краях было покончено решением свыше, в строительстве храмов пришлось помогать русским зодчим.
Движение в буддизме идёт «по солнцу» — по часовой стрелке, поэтому вход на фасаде всегда слева, выход — справа; так же надо обходить молитвенные барабаны и, в идеале, всю территорию дацана. Заходя же внутрь храма, мгновенно переносишься на Восток. Не столько даже из-за того, что алтарная стена совершенно индийская, со многорукими перезолочеными статуями, а из-за того, что в центре помещения на убранных тканями лавках, среди павлиньих перьев, в аромате сандала и шафрана сидят ламы в красно-жёлтых одеждах и ансамблем читают что-то вслух по-тибетски, периодически позванивая в колокольчики. Завораживающее зрелище. У выхода непременно стоит чайник или самовар с аналогом святой воды — подкрашенной шафраном воды, которую надо налить в ладонь, коснуться губами и вытереть остаток о волосы.
Визуальная культура заимствована с Востока и в некоторых вопросах упрощена для лёгкости исполнения. Если статуи внутри храмов и полотна с изображениями высших сил почти всегда выглядят только что привезёнными из Индии или Китая (хотя и тут нередко приходило на ум слово «китч»), то со скульптурами меньшего значения дело обстоит худо. Звери-стражи, сидящие около входов или расставленные в разных местах дацана, представляют собой мифическую смесь тигров с собаками и бог весть кем ещё. Если скульптор был талантливый, то это смотрится в предлагаемом контексте стильно, но таковых мало земля родит, поэтому вам легко могут встретиться бетонные котята с собачьими мордами, крашенные в розовый цвет, с голубыми тигриными полосками.
В целом же это всё колоритно, по-своему красиво и удивительно органично существует в Бурятии.
Улан-Улэ, на первый взгляд, город не самый примечательный. Тут стоит самая большая голова Щурастого, тут был проездом Чехов и обмолвился о посещении одной строкой — и, в общем-то, всё. Некогда тут проходил торговый чайный путь, но соседний Иркутск всегда затмевал южного соседа. От того времени в центре остались типично русские торговые ряды, которые можно встретить, наверное, в каждом купеческом городе России, и прекрасные образцы старой архитектуры (смотреть ниже «2»).
Но при этом совершенно нет ощущения провинции. Как на разных далёких от центра землях, гораздо заметнее влияние и притяжение соседних стран, в данном случае Монголии, Китая, Кореи… Многие, например, едут на учёбу не в Москву, а в Китай. Приезжающие сюда, наоборот, используют Улан-Удэ как промежуточную остановку и перевалочный пункт (откуда вездесущая сдача частного жилья на любой срок). Тут свои актуальные бурятские новости, тенденции и представления о жизни. В моде материнский капитал, шаманизм, буддизм и сожаление о том, что Байкал тоже начинают основательно застраивать.
Галерея:
2
Однако если свернуть с центральной улицы и углубиться в настоящий город, то, когда на домах останется совсем мало рекламы, откроются замечательные архитектурные красоты: резные дома с кружевными наличниками чаще всего в ужасном состоянии, но ещё стоят. И совершенно удивительно встретить дома с деревянными колоннами.
Байкал — волшебное место. То напомнит Балтику, Карелию, но почему-то с горами, то южные леса…
Галерея:
Утро. Слоятся акварельные берега, встающее из воды отражается обратно, озеро уходит вдаль. И путешествие начинается с берега.
Галерея:
2
На Байкале есть остров Тонкий, покрытый лиственничным лесом (само по себе фантастическое зрелище), — место лежбища нерп, очень фотогеничных и, кхм, грациозных созданий.
Галерея:
3
Байкал оканчивается путешествием по нескольким прекрасным островам: один покрыт зеленью, другой выжжен бакланьим помётом (местные сокрушаются, что, мол, дозащищались этих бакланов, а ведь раньше что за остров красивый был! «Ах, какой был слон, какой был слон!»), а из третьего бьют горячие источники.
Оказывается, совсем недавно в Баргузинской долине в Баргузинском дацане обнаружили на камне лик богини Янжимы. Место стало притягивать толпы паломников, которые, следуя обычаям, складывают камни (и уже привели в порядок сухое русло целой горной речки) и оставляют ленты на деревьях.
