Описание монгольской поездки будет колебаться между основной темой и побочной: природные красоты и географические впечатления пойдут в хронологическом порядке, а общие замечания и наблюдения станут лирическими отступлениями. Фотографии будут следовать основному плану путешествия, однако внимательный читатель сможет найти среди них и иллюстрации к отвлечённым размышлениям.
За неделю пути по Монголии мы пересекли несколько географических регионов туда и обратно, оставив полторы с лишним тысячи километров в шлейфе пыли.
Стереотипная Монголия обычно представляется полудикой и малообитаемой страной, затерянной где-то в Азии, то ли большим зелёным пастбищем, то ли безводной пустыней… Хотя такое суждение, конечно, преувеличение, но оно не безосновательно. В Монголии действительно мало людей: при всей огромной территории из трёх миллионов один сконцентрирован в Улан-Баторе. Что касается дикости, то культура быта в самом деле преимущественно невысокая. Пожалуй, ближе всего к истине представление о пастбище. Стада разбросаны повсюду: в полях и на дорогах, на северных холмах, в степях и пустынях. Состав их примерно одинаков: юркие овцы и козы (мельче наших), гордые коровы, свободолюбивые табуны лошадей; южнее в придачу к ним распространены верблюды. Но Монголия не такое уж и зелёное пастбище, каким кажется, равно как и не классическая пустыня в глазах среднего европейца. Об этом ниже.
Монголия получила в своё время от России не только письменность взамен собственной, но и идеологию, поэтому Буддизм здесь изничтожили так же, как и в Бурятии. Манзушир (ссылка на карту) — как раз один из разрушенных монастырей. Сейчас один храм восстановлен и выглядит так, будто стоял на этом месте веками. При входе — тысячелитровые котлы с религиозной символикой и каменные бабы. Местоположение красивейшее, на склоне горы, немного напоминающей Витошу. Валуны развалены, ёлки стоят пушистые, как из советских новогодних мультфильмов. Реют хищные птицы, бегают бéлки.
Галерея:
Монголия чем-то напоминает вселенную вообще: немногие центры притяжения располагаются на огромном — и пустом — расстоянии друг от друга. В первый же день нам пришлось проехать триста с лишним километров от Зуунмода, рядом с которым располагается Манзушир, до потрясающего по красоте местечка под названием Их Газрын Чулуу, речь о котором пойдёт завтра.
Бедные собаки в степи: им и лапу-то не у чего поднять… Впрочем, степь — это не ровная, как доска, поверхность, а постоянные спуски да пригорки, вроде бы незаметные, но постоянно присутствующие. Из-за этого путешествие по степи оказывается весьма утомительным занятием: привыкшие к западным обжитым просторам, глаза на каждом подъёме расширяются, ожидая увидеть городок или деревеньку, — а нет её! И так до бесконечности, часами напролёт.
Дороги в степи, в общем, есть: это колеи, которые пересекают бесчисленные квадратные километры вдоль и поперёк, и бог ведает, как монгольские водители без навигаторов, сами в этом месте впервые (именно таким был наш шофёр), выбирают на настоящем сказочном распутье из двух почти параллельных дорог единственно верную. Дорожных указателей на всю страну мы за неделю видели штуки три или четыре. Асфальтированные трассы соединяют большие города, но и они ветрены и непостоянны: поскольку разбито покрытие иногда похлеще, чем в России, то в какой-то момент на дороге может возникнуть древний курган с табличкой ремонт… и следующие несколько десятков километров приходится ехать по накатанным колеям через степь.
Разумеется, в таких диковатых местах что мы радовались каждой встречной юрте (она же единственный способ проверить правильность направления движения), что обитатели этих юрт — нам. Жилища современных кочевников похожи друг на друга, как две капли воды: собственно юрта, хороший японский или корейский внедорожник или джип, в крайнем случае — пазик, опционально может быть добавлен мотоцикл, солнечная батарея, спутниковая тарелка и «четырёхглазая» собака (названная так за жёлтые брови). За две недели в Бурятии и Монголии я только один раз видел кошку, зато собаки встречались повсеместно. Впрочем, их предназначение осталось не вполне ясным: стада пасутся сами по себе, собаки же день-деньской смирно лежат себе около юрт. Ко всем пришельцам дружелюбны, зато, когда вы соберётесь уезжать, будут бежать вдогонку, облаивая на бегу ваши колёса, пока не выдохнутся, иными словами — встречают калачом, а провожают кирпичом.
Хотя пустота степи очень условна (она делится на множество типов, и в травах то чабрец найдётся, то ревень), но отсутствие вертикальных доминант к вечеру выматывает. Я под закат поймал глазами солнечный диск и получил на сетчатке вытянутое тёмное пятно, которое с каждым морганием плыло вдоль горизонта — и так хорошо мне сразу стало, оттого что пятно напомнило своей формой дерево…
В самом начале движения на юг мы сделали две остановки, чтобы посмотреть на местные достопримечательности. Во-первых, это камень денег (ссылка на карту), к которому надо прикладываться самым дорогим — кошельками и банковскими карточками, а во-вторых — каменная баба (ссылка на карту), скала, которую разодели, и за это требуют с неё новых квартир и мира во всём мире. Чтобы не убежала, огородили забором с дракончиками. Рядом на всякий случай поставили хурдэ.
И ещё про камни. Есть традиция, срастив сломанную ногу, принести на ритуальную кучу камней костыли. Традиция постепенно размывается и дополняется новыми элементами, поэтому рядом оказываются битые бутылки, провинившиеся велосипедные шины и масса другого мусора.
Галерея:
К вечеру первого дня мы пересекли степь и приехали в Их Газрын Чулуу — место, где недовыветренные, будто вручную сложенные скалы вдруг поднимаются из земли и идут грядами по горизонту.
Ночлег был в юрточном лагере «Tuv Borjigin» (ссылка на карту), который находится прямо между скал и представляет собой очень цивильное место: тут есть душ и туалет с унитазами, а на завтрак дают кашу (явление фантастическое по монгольским меркам; почему — в следующей части).
Галерея:
Я никогда не ездил в гастрономические туры, но путешествие по Монголии заставило близко познакомиться с местной кухней, потому что другой не предусмотрено. И если на Камчатке в шутку говорят «все три наших города», то монголы могли бы со всем основанием отличиться фразой «все три наших ингредиента».
Нетрудно догадаться, что это мясо, молоко и мука. Мясо обычно варится и подаётся с плоской домашней лапшой как второе блюдо. Можно не сливать бульон, тогда получится суп. Я успел попробовать говядину, баранину и козлятину, и только вернувшись домой, сообразил, что забыл спросить, много ли и вообще едят ли конину. Специи как-то не в ходу, хотя вокруг квадратные километры дикорастущих бесплатных приправ — рви не хочу. Из теста, помимо лапши, делают позы (буузы) и пирожки. Тоже с мясом, разумеется. Из молока добывают материал под названием «сухой йогурт» — нечто вроде высушенного и прессованного слабосолёного творога, а также квасят йогурт «свежий» — типа нашего домашнего кефира, родного и понятного. Отдельная история — чай. Перед поездкой я заранее страдал, поскольку вкус чая с молоком с детства не переношу. На месте это, впрочем, оказалось не так страшно, возможно, оттого что заваривают не нормальный чёрный чай, а какие-то травки, и молоко в сочетании с ними даже напоминает парное. Если добавить соли, то можно почти не давясь выпить одну пиалу (правда, обычно тут же с невиданной ловкостью наливают вторую, так что надо тренировать реакцию и выразительно размахивать руками). Сами монголы чай этот пьют в несусветных, как мне показалось, количествах. Если в заведении можно попросить «чёрный чай», то вероятнее всего это окажется пакетик «Липтона». Теперь вы понимаете, почему я не мог не упомянуть о каше на завтрак в кемпинге в Их Газрын Чулуу.
Кстати, обычное место питания путешествующих — это чайная (цайны газар). В местечках поменьше, коих в стране большинство, это ещё и досугово-развлекательный центр. Гвоздь программы — караоке.
Поскольку пустыня Гоби находится на юге, а нам туда-то и надо было, то распрощались мы с Их Газрын Чулуу, вкусно позавтракали и пустились вниз по карте, через Мандалгоби, роскошный солнечный город Цогт-Овоо в самый Даланзадгад.
Чем южнее, тем жарче. Овцы стоят кругами, головами к центру (чтобы мозги не напекло), привыкаешь к верблюдам, укорачивается растительность, просторы становятся всё необъятней.
Галерея:
Мандалговь (ссылка на карту) навсегда останется для меня городом с самой удивительной «аллей славы».
Галерея:
В Цогт-Овоо (ссылка на карту) мы вообще-то остановились пообедать в хорошем цайны газаре с огнетушителем и обязательным караоке (кстати сказать, «в деле» нам ни разу не довелось его услышать: это вечернее занятие, а мы ездили днём). Пока нам лепили лапшу и, судя по скорости обслуживания, ловили мясо, мы успели осмотреть Цогт-Овоо. Это характерное монгольское поселение на окраине пустыни с юртами во дворах, раздвижными воротами (во всей стране такие) и типичным, присущим населению страны, чувством прекрасного и, как ни странно, типично эфиопской любовью к бетонным памятникам (я не удержался и оставил Козла в двух ракурсах: общем и героическом).
Галерея:
Если Мандалговь отличилась аллей славы, то Даланзадгад (ссылка на карту) может гордиться аллеей надвратных динозавров… Кроме того, по случаю близкой границы с Китаем тут есть военная техника на постаментах.
Галерея:
В понедельник дорога была не намного короче прошлых переездов, но теперь она шла по горам (ссылка на карту) и вела нас в пустыню, к дюнам Хонгорын-Элс.
Во время поисков пути к ущелью Ёлым Ам мы навестили несколько встретившихся по пути юрт, около одной из которых разделывали тушу (соответствующие кадры есть среди фотографий).
Галерея:
В Ёлым Ам (ссылка на карту) некогда, как везде написано, раскололась гора и образовалось ущелье. Сюда, наверное, имеет смысл ехать во второй половине дня, когда солнце светит с другой стороны.
Галерея:
После пади мы поехали в сторону Хонгорын Элс — к бархану. Но дорога до него оказалась настолько красивой, что под конец мы остановились и снимали с одного ракурса одни и те же слоистые горы, которые с каждой новой минутой, по мере того, как проплывали облака, смотрелись иначе (как минимум, один дубликат в подборке фотографий есть). В какой-то момент далеко впереди, у подножия горной цепи показалась река песка… Об этом в следующей части.
Монголия, конечно, страна горизонтальных просторов, но её горы прекрасны совершенно.
Галерея:
Бархан (ссылка на карту) — известная достопримечательность — был одной из главных целей путешествия. К сожалению, времени на него осталось совсем немного из-за трудностей в дороге (замена колеса) и залезть на вершину до наступления темноты мы не успели, но всё равно в вечерних сумерках, без очков, когда окружающее пространство теряет объём, и так поразительных размеров песчаная гора, веками ползущая крупица за крупицей по ветру, заняла собой полмира. Чтобы приблизительно представить себе её высоту, на одном кадре можно попробовать разглядеть точки людей, стоящих наверху на фоне неба.
Подъём труден, во-первых, из-за крутости склона (на фотографиях реальный угол наклона), а во-вторых, тем, что это песок, который буквально утекает из-под ног, поэтому каждый шаг приближает к вершине совсем немного.
Галерея:
К сожалению, рассказ о поездке не будет полным без этого описания. Это не я такая нежная душа — почти все подробные описания путешествий в Монголию содержат в красках рассказ о бытовых затруднениях туристов. Тем не менее, извиняюсь за некоторые подробности.
Когда на обратном пути водитель рейсового автобуса Улан-Батор — Улан-Удэ сообщил «санитарная остановка пять минут», народ обрадовался и повалил наружу, хотя если какой остановка и была, то только антисанитарной…
Совершенно непонятно, откуда у кочевой нации такие шахтёрские замашки, но типичная монгольская уборная у шоссе представляет собой яму не менее четырёх метров в глубину и такой длины, насколько хватило фантазии. То есть, если учесть количество жителей и плотность населения страны, получается, что сортиры в Монголии роют, как у нас строят дом, — на века и чтобы гордились потомки. Ширина котлована определяется досками в наличии: будут по шесть метров — яма тоже будет шесть метров. Когда положен настил, возводят поперечные стены, кладут крышу, а потом в каждой кабинке просто вынимают средние две-три доски. Я не боюсь высоты, но когда стоишь над этой дырой, порой достигающей ширины дверного проёма, становится как-то не по себе. Удивительно здесь то, что при таком размахе строительства и полёте мысли загажено, как правило, всё что угодно, кроме самой ямы.
Монголы, которые возили нас по стране, узнав, что мы уже имели счастье познакомиться с общественными уборными, испугались, и Тумээ сказала: «Это очень опасно! Вот, — окинула она театральным жестом широкие степные просторы, — вот экологически чистый туалет!» Она была права. Когда уезжаешь в края, где никто постоянно не живёт, степь — единственный выход. И, в общем, на второй день привыкаешь к сопровождающему тебя виду на двадцать километров вокруг, на третий день ничего лучшего уже и не надо. Происходит возвращение к истокам и наступает единение с природой.
Движение назад началось спуском из гор по цветущим луковым полям (1500 метров над уровнем моря, ссылка на карту), вскоре после них была остановка у водопоя (ссылка на карту).
Галерея:
Поскольку накануне, катаясь по крутым горкам, мы продырявили колесо, пришлось сделать остановку на дугуй засвар — авторемонт. Это вторая по распространённости вывеска в стране после цайны газар. Городок Булган (ссылка на карту) оказался расположен неизвестно где, что вообще типично для монгольских поселений.
Обратите внимание на баскетбольное кольцо: оно всегда в Монголии одно, площадку с парой колец я увидел только лишь раз; на традиционный узор на заборах (в Бурятии нам его представили как символ бесконечности), а также на распашные ворота, что большая редкость: почти везде они раздвижные и выкрашены голубым цветом (смотрите галерею к Цогт-Овоо).
Галерея:
Почвы пустыни Гоби, как выяснилось, прекрасно сохраняют останки древних животных, поэтому Монголия — родина слонов настоящее кладбище динозавров. Землю в разрезе, ту самую, в которой находили кости, хорошо видно на снимках (к сожалению, мой фотоаппарат в этих условиях — и впервые в своей жизни — сошёл с ума и сделал совершенно жуткие цвета; я где смог отредкатировал, но). Пасущиеся тут же коровы оставляют надежду для палеонтологов будущего.
Галерея:
При этом одним из сильнейших впечатлений поездки стало посещение оазиса неподалёку. Солнце впервые палило по-пустынному, стоял гнетущий зной, и при этом вокруг — жизнь: белый саксаул, фантастическое растение с будто бархатной древесиной, выживающее в любых позах вопреки всякому здравому смыслу, да следы каких-то грызунов.
Галерея:
Уже на въезде в Улан-Батор стало очевидно, что в Монголии очень мало места. Объяснить иначе плотность застройки затруднительно; типичный случай — два шестнадцатиэтажных дома в несколько подъездов стоят разделённые одной детской площадкой, при этом получившийся коридор закрыт с торца третьим домом (фотография вида из окна прилагается). Площадки, кстати, не простаивают без дела: монгольские бабушки и сочувствующие им собираются там по утрам и занимаются фитнесом.
Состояние Улан-Батора напоминает девяностые годы и освежило мои детские воспоминания о некоторых юго-восточных окраинах Москвы. Много рекламы, многоэтажки на голове друг у друга, а из заведений социального сектора заметнее всего ломбарды, которые встречаются на каждом шагу, что свидетельствует об уровне жизни лучше любых цифр. Только в самом центре создаётся картинка современного и прогрессивного города, но в паре минут ходьбы за каким-нибудь забором обнаруживается юрта и сушится на верёвке нижнее бельё.
Исторический центр представлен монастырём, некогда разрушенным и восстановленным. Ансамбль главной площади включает гигантскую статую Чингисхана и оперный театр с необыкновенно хорошим репертуаром для июля, а также несколько высоток. Из приятных деталей стоит отметить необыкновенно изящный изгиб рогов старых троллейбусов и призыв к чистоте старым монгольским письмом на новомодных урнах.
Вечером, возвращаясь домой и идя вновь мимо монастыря, мы повстречали сотрудников туристической полиции, которые очень прилично говорили по-английски, порекомендовали быть поосторожней с камерой, а потом минут пятнадцать тревожно шли по пятам. На казавшийся доселе мирным и спокойным центр опустились зловещие сумерки, а вскоре и совсем стемнело.
Галерея:
Галерея:
Лошадей Пржевальского даже на сравнительно небольшой территории парка Хустай вполне можно не встретить, но нам повезло: они не только нашлись через пять минут после начала поездки по заповеднику, но и очень близко подпустили к себе.
Галерея:
